состояние дел и перспективы — Евразийские Исследования
_ Евразийский экономический союз. – Санкт-Петербург: ЦИИ ЕАБР, 2017. – 296 с.
Китай — второй по важности внешнеэкономический партнер ЕАЭС. Партнерство с ним носит стратегический долгосрочный характер. В этом разделе мы опишем состояние дел во взаимной торговле, взаимных инвестициях, а также дадим характеристику переговоров по готовящемуся соглашению об экономическом сотрудничестве и представим перспективы сопряжения транспортных стратегий и политики стран ЕАЭС с китайской инициативой Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП).
Сегодня КНР занимает второе место среди внешнеторговых партнеров стран ЕАЭС (13.6% от совокупного товарооборота), значительно уступая коллективному Евросоюзу (48.9%). Но доля Китая постоянно растет. В целом КНР — очевидный стратегический партнер ЕАЭС.
Товарооборот между странами ЕАЭС и Китаем показывал постоянный рост до 2014 года включительно. Однако в 2015 году в результате замедления роста глобальной экономики, сжатия внутреннего спроса, слабой внешней конъюнктуры и волатильности на финансовых рынках он снизился на 27.6% по сравнению с 2014 годом и составил $78.7 млрд (см. таблицу 5.3). Наибольший спад экспорта (в стоимостном выражении) был характерен для стран, чьим основным товаром являются энергоносители или другие ресурсы, — то есть для России и Казахстана.
В 2016 году частичное восстановление цен на сырьевой экспорт и восстановительная динамика национальных валют привели к замедлению падения товарооборота стран — членов Союза с Китаем. По итогам 2016 года стоимостные объемы торговли ЕАЭС и Китая практически не изменились (сокращение на 0.3%).
Структура импорта из Китая сформировалась еще в 1990-е. Для потребителей стран — членов ЕАЭС наиболее важным является импорт китайской электроники, бытовой техники и товаров легкой промышленности (например, обуви и одежды). Значительные объемы импорта приходятся на машины (оборудование). В целом можно утверждать о достаточно большой диверсификации китайского экспорта в ЕАЭС.
Китай продолжает наращивать экономическое присутствие в странах ЕАЭС не только за счет развития торговых отношений, но и за счет постоянного роста прямых капиталовложений. КНР является лидером среди азиатских стран по накопленным ПИИ в регионе. Согласно данным ЦИИ ЕАБР, начиная с 2008 года суммарный объем накопленных ПИИ китайских компаний в пяти странах ЕАЭС увеличился на 138% и достиг $25.7 млрд (в 2008-м он составлял порядка $11 млрд). Даже на фоне кризиса 2015 года спад накопленных китайских ПИИ в ЕАЭС был незначительным, на $0.6 млрд, и в основном по причине финансовой переоценки активов.
Основными получателями прямых капиталовложений китайских ТНК являются Казахстан и Россия. Львиная доля китайских ПИИ в странах ЕАЭС традиционно сосредоточена в Казахстане. По итогам 2015 года объем накопленных ПИИ Китая в Казахстане составил $21 млрд (82% от всех накопленных китайских ПИИ в ЕАЭС) (рисунок 5.1). Для китайских компаний, инвестирующих в экономику Казахстана, наиболее привлекательными являются топливный комплекс (добыча нефти и газа), а также транспортировка углеводородов по магистральным трубопроводам. В совокупности данные отрасли привлекли около 98% китайских инвестиций.
Рис. 5.1. Географическая структура китайских ПИИ в ЕАЭС, $ млрд.
Источник: ЦИИ ЕАБР.
Другие секторы казахстанской экономики привлекли незначительный объем инвестиций от китайских ТНК. На финансовый сектор, цветную металлургию и оптовую и розничную торговлю приходится в общей сложности около 1% всего объема накопленных прямых инвестиций Китая в Казахстане.
Яркий и во многом неожиданный факт: российская экономика уступает казахстанской по объемам накопленных китайских ПИИ в шесть раз. Китайские инвесторы пока не так активно входят на российский рынок. По данным ЦИИ ЕАБР, объем накопленных китайских ПИИ в России составил по итогам 2016 года всего $3.4 млрд. Значительная часть крупных сделок, рамочно обозначенных в последние годы, еще ждет своей реализации. Кроме того, в условиях слабой экономической конъюнктуры китайские инвесторы нередко ждут более выгодных предложений со стороны российского бизнеса 122.
Помимо Казахстана, китайские инвесторы весьма активны в Беларуси и Кыргызстане. К 2016 году китайские компании нарастили объем накопленных прямых инвестиций в Республике Беларусь до $417 млн. Такой значимый для Беларуси показатель обеспечен буквально десятком проектов, которые распределились по трем секторам: машиностроительный комплекс (57%), туристический комплекс (24%) и строительный сектор (19%). Кыргызстан привлек от КНР значимые ПИИ только на два проекта в двух секторах экономики: топливном комплексе (нефтепереработка) и цветной металлургии (разработка золоторудного месторождения). В общей сложности объем накопленных китайских прямых инвестиций в Кыргызстане достиг к концу 2015 года $912 млн. Для небольшой экономики эта цифра, конечно, очень существенна.
Простимулировать взаимные торговые и инвестиционные потоки призвано новое соглашение об экономическом сотрудничестве, переговоры по которому начались между ЕАЭС и Китаем в 2016 году. Тема эта исключительно сложна, в первую очередь для стран ЕАЭС. Принципиальных сложностей две. Во-первых, страны ЕАЭС пока не готовы к полномасштабному открытию своих рынков для китайского импорта. Слишком многие отрасли стали бы жертвой такого решения. Во-вторых, интересы стран ЕАЭС в отношении сотрудничества с КНР довольно сильно различаются. Нужно прийти к общему знаменателю, что очень непросто.
Только ко второй половине мая 2016 года удалось сформулировать самое общее видение формата и содержания соглашения и 31 мая 2016 года представить его на утверждение Высшего евразийского экономического совета в Астане. Тогда же совет уполномочил ЕЭК начать официальные переговоры с КНР. Переговоры были начаты в августе 2016 года.
На данном этапе позиция стран — членов ЕАЭС в отношении соглашения с Китаем и его наполнения может быть обозначена следующим образом: непреференциальное соглашение смешанного характера с элементами регуляторики в сферах транспорта, промышленной кооперации, инвестиций. В целом соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве ЕАЭС — КНР будет в первую очередь направлено на формирование инфраструктуры и регулирование торговли между ЕАЭС и Китаем. При этом на текущем этапе сотрудничества либерализации торговли — то есть изменения собственно импортных пошлин — не планируется. Страны — члены ЕАЭС пока не готовы к снижению пошлин и полномасштабному открытию рынков.
Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР не будет являться по своей сути и содержанию соглашением о свободной торговле. Целью планируемого непреференциального соглашения будет создание благоприятных условий взаимодействия в инфраструктурном строительстве, промышленности, транспорте, инвестиционной деятельности, а также расширение доступа субъектов на отдельные рынки (финансовый рынок, рынок услуг) и т. д.
Значимой для результата переговорного процесса видится межгосударственная координация в рамках ЕАЭС. Критически важны расстановка приоритетов и обозначение внутри самого союза областей, где страны-участницы видят сотрудничество формата «ЕАЭС — Китай» более выгодным. Открытый диалог представляется необходимым не только для выработки единой согласованной позиции в отношении КНР, но и для предотвращения возможного дробления переговорной линии на отдельные, не связанные между собой треки «Казахстан — Китай», «Россия — Китай» и т. п. По ряду направлений (таможенное регулирование, защита собственного рынка и производителей, развитие в перспективе общего транспортного и энергетического рынка) переговорная позиция в составе ЕАЭС представляется более выигрышной, чем односторонний подход. Более эффективными являются также совместная приоритизация странами — членами ЕАЭС ключевых проектов и согласование инвестиционных программ. Это позволит исключить, например, вероятность несинхронного осуществления странами Союза инфраструктурных проектов, значительно снижающего их потенциальную эффективность. Например, в рамках реализации автодорожного проекта «Западная Европа — Западный Китай» Казахстан завершил работы по строительству современной автодороги от границы с Китаем до границы с Россией (Китай также завершил строительство своего участка). Российская же сторона задерживает реконструкцию и модернизацию ряда участков дороги, что не дает возможности максимально эффективно использовать этот маршрут.
Осенью 2013 года в ходе визита в Казахстан Председатель КНР Си Цзиньпин предложил концепцию создания «Экономического пояса Нового Шелкового пути», которая предусматривала глубокую интеграцию рынков, развитие региональной кооперации и транспортной инфраструктуры, свободное передвижение капитала и рабочей силы. Инициатива Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП)123 — это стратегия по международному сотрудничеству и экономическому развитию КНР. С практической точки зрения концепция содержит три основных инструмента: политическое сотрудничество, торговля и инвестиции. Основная цель расширения сотрудничества для Китая — обеспечение энергетической безопасности, диверсификация источников энергоресурсов и поиск рынков сбыта для своих многочисленных товаров. Еще одна важная цель проекта — создать наиболее благоприятные условия для развития внутренних регионов, и особенно регионов на западе страны, таких как Синьцзян-Уйгурский автономный округ, граничащий с Казахстаном и Россией.
Идея развития ЭПШП на территории ЕАЭС была в целом положительно воспринята лидерами стран — членов Союза. Ее реализация приведет к ряду положительных эффектов, главные из которых — использование транзитного потенциала стран ЕАЭС и усиление связанности внутриконтинентальных государств и регионов (Центральная Азия, Сибирь, Урал, страны Кавказа) 124, а также возможность ускоренного развития инфраструктуры, и прежде всего транспортного потенциала. Основные бенефициары этого процесса — Казахстан, Россия и Беларусь, по территории которых пойдут транспортные маршруты.
Активизация проектов трансграничной транспортно-логистической инфраструктуры — безусловный приоритет и ключ к раскрытию практического потенциала сотрудничества. Основной вопрос здесь — удастся ли привлечь часть международного транзита с морских маршрутов на сухопутные. С точки зрения стратегических интересов России и Казахстана есть две ключевые задачи в этой сфере. Первая (но не главная) — стимулировать «переключение» части транзита с моря на сушу, чтобы товары из Китая в Европу и наоборот шли через территорию ЕАЭС. На этом можно будет заработать. Вторая (главная) — развить логистику внутренних регионов, не имеющих прямого выхода к морским коммуникациям. Это сверхактуально для российских Урала и Сибири и, конечно, для всех государств Центральной Азии. Транспортные коридоры ЭПШП теоретически могут «сшить» макрорегион воедино, обеспечив связь между ресурсами, производствами и рынками сбыта.
До реализации этих больших идей еще очень далеко. В обеспечении торгового оборота ЕАЭС и Китая в настоящее время преобладает морской транспорт. Например, в грузопотоке между Россией и Китаем на морской транспорт приходится 77% грузов, на сухопутные перевозки через российско-китайскую и российско-монгольскую границы — 21%, а на транзит через Центральную Азию — лишь 2%.
В то же время товарооборот Казахстана и Китая в объеме 86% грузов обеспечивается сухопутным транспортом (включая магистральные трубопроводы), пересекающим границу между двумя государствами, остальной объем грузов идет через российские порты и терминалы (Владивосток, Восточный и Санкт-Петербург). При этом экспорт китайских товаров в Казахстан в большинстве случаев осуществляется морским транспортом через Россию.
В рамках ЭПШП перспективным видится развитие двух транспортных коридоров: двух маршрутов Центрального Евразийского коридора, идущего через Казахстан (Китай — Казахстан — Россия — ЕС), и Северного Евразийского коридора, проходящего по Транссибу (Шанхай — Владивосток — Транссиб — ЕС) (рисунок 5.2). Эти коридоры имеют ряд преимуществ: используют только железнодорожный транспорт, проходят через минимальное количество пограничных переходов, уже освоены, причем объем контейнерных перевозок на обоих направлениях быстро растет, и, главное, являются наиболее конкурентоспособными по цене.
Более того, статистика свидетельствует, что начиная с 2013 года грузопотоки из Китая в Европу по железнодорожным маршрутам прирастают достаточно большими темпами (хотя и с низкой базы) и достигли в 2016 году 104 тыс. контейнеров. За 2016 год перевозки через Достык (Казахстан) и Наушки (выход через Монголию на Транссиб) увеличились более чем в два раза, через Забайкальск (выход с северо-восточных провинций Китая на Транссиб) — на 42%. Начались активные контейнерные перевозки через Хоргос (станция Алтынколь, Казахстан).
Рис. 5.2. Карта-схема потенциальных транспортных коридоров ЭПШП
Источник: ЦИИ ЕАБР.
В обратном направлении — из Европы в Китай — контейнерный грузопоток в 2016 году также увеличился практически в два раза, достигнув 52 тыс. контейнеров в год.
Таким образом, проблема недозагрузки контейнеров, следующих из Европы в Китай по суше, менее острая (по сравнению с контейнерами, следующими морским путем). Так, согласно последним данным, из Европы в Китай загружается каждый второй контейнер, а по морю — каждый третий.
Сухопутные маршруты могут выигрывать по фактору времени, но это преимущество еще надо реализовать. Этот фактор играет в пользу транзитных перевозок по суше, но требуется выполнение дополнительных условий. Например, специалисты по логистике утверждают, что поезда должны быть линейными — идти по расписанию и желательно ежедневно. Только в этом случае фактор скорости доставки начинает работать в пользу сухопутных перевозок. Для максимально эффективного использования данных коридоров и привлечения дополнительного грузопотока необходимо решение следующих важных вопросов (ограничений): увеличение пропускной способности коридоров через развитие транспортно-логистической инфраструктуры и повышение уровня контейнеризации перевозок.
eurasian-studies.org
Евразийский экономический союз уходит в Китай / СНГ / Независимая газета
Надежды стран интеграционного объединения на подъем не оправдались
Фото пресс-службы Евразийского экономического союза
Сегодня в Астане состоится заседание Высшего Евразийского экономического совета, в ходе которого президенты России, Казахстана, Белоруссии, Армении и Киргизии подведут промежуточный итог деятельности Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Между тем эксперты говорят о том, что союз не получился таким удачным, каким его замышляли, а надежды простых граждан на свободное передвижение не оправдались.
В рамках заседания главы государств обсудят перспективы торгового сотрудничества со странами, не являющимися членами ЕАЭС. Инициатором расширения такого сотрудничества, прежде всего с Китаем, выступил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. На саммите будет принята Концепция развития и сопряжения ЕАЭС и китайской программы «Один пояс – один путь». Об этом на днях сообщил премьер-министр Казахстана Карим Масимов. По его словам, концепция и подходы были одобрены на заседании глав правительств стран ЕАЭС.
«Инициатива Казахстана объявить 2016 год «годом углубления экономических отношений ЕАЭС с третьими странами и ключевыми интеграционными объединениями» деактуализирует многие из алармистских оценок, существовавших в период подписания базовых документов ЕАЭС. Тогда была и эйфория на грани «головокружения от успехов», были страхи по поводу якобы реинкарнации СССР и утраты суверенитетов. Истина оказалась значительно сложнее. Создание ЕАЭС до сих пор остается в большей степени заявкой на право участия трех стран в грядущей глобальной конкуренции на правах единого самостоятельного игрока с собственными консолидированными интересами. Заявкой на трудную и сложную работу, которую еще только предстоит выполнить, притом что параллельно можно наблюдать уже и процесс роста разочарований», – сказал «НГ» эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев. По словам эксперта, главное состоит, вероятно, в том, что достигнутое в ЕАЭС в ничтожно малой степени коснулось жизни простых граждан. Например, в сфере свободы передвижения граждан. Постановлением правительства Казахстана с 7 апреля 2016 года вдвое уменьшен срок безвыездного пребывания на территории республики для всех иностранных граждан, к которым отнесены и все без исключения граждане стран – участниц ЕАЭС – 90 дней вместо ранее допустимых 180. Отмена необходимости оформлять разрешение на работу для граждан Киргизии в России «компенсировалась» резким повышением стоимости патентов на осуществление индивидуальной трудовой деятельности. До сих пор не решены вопросы взаимного признания документов об образовании. Кстати, для граждан Киргизии в Казахстане срок пребывания без регистрации вообще ограничен пятью днями, и сейчас в Бишкеке рассматривается вопрос о принятии адекватного положения для казахстанцев. Отрицательны и все основные экономические показатели.
Тренд на разочарование наметился практически в каждой из стран ЕАЭС, хотя вслух об этом чиновники не говорят. Минувший год для ЕАЭС оказался непростым: рецессия мировой экономики, падение цен на нефть, девальвация национальных валют в России, Казахстане и Белоруссии, а также антироссийские экономические санкции. Как результат, снижение взаимной торговли между странами ЕАЭС. «С точки зрения руководства Казахстана, Россия слишком увлеклась геополитическими играми и не хочет заниматься экономическим развитием, что изначально Казахстан рассматривал как задачу номер один», – сказал «НГ» директор Группы оценки рисков Досым Сатпаев. Он отметил, что «Россия часто ставила своих партнеров по интеграционному проекту перед фактом уже принятых решений, последствия которых, прямо или косвенно, задевали экономические и политические интересы не только Казахстана, но и Белоруссии». В частности, конфликт РФ с Турцией стал «последней каплей у Ак Орды (резиденция президента. – «НГ»)». «В Астане посчитали, что на данный момент ЕАЭС представляет малоподвижную и не очень перспективную структуру. Хотя на дипломатическом уровне все заявляют о том, что Казахстан является сторонником интеграции и намерен продолжать поддерживать этот проект», – сказал Сатпаев, отметив, что в будущем не стоит ожидать от Казахстана активности. Тем более что внутри ЕАЭС новые трения и конфликты: между Казахстаном и Киргизией, Белоруссией и Россией. Дипломатический скандал разразился между Казахстаном и Арменией, вызванный событиями в Нагорном Карабахе. «Этот клубок проблем уже надоел Астане, и она делает акцент на сотрудничество с Китаем. Казахстан официально заявил о необходимости объединения национального проекта «Нурлы Жол» с «Экономическим поясом Шелкового пути», который по наивности многие российские аналитики и политики считают партнером ЕАЭС. Но это чисто китайский проект с китайскими же интересами. Учрежденный, например, в ноябре 2015 года Турцией и Китаем совместно с Казахстаном, Азербайджаном и Грузией консорциум по транспортировке грузов из Китая в Европу в обход России китайской стороной также подавался как альтернативный транспортный маршрут в рамках проекта «Экономический пояс Шелковый путь». Как говорится, ничего личного – просто бизнес», – сказал Сатпаев. По словам эксперта, именно Казахстан был одним из активных лоббистов подключения Китая к ЕАЭС.
Россия предлагает пойти дальше и расширить список партнеров странами АСЕАН. Об этом на заседании межправсовета ЕАЭС в Ереване сообщил премьер-министр РФ Дмитрий Медведев. «Все руководители правительств, с которыми я встречался по линии АСЕАН, высказали пожелание выстроить самостоятельные, отдельные отношения с ЕАЭС. Я думаю, нам не стоит упускать такую возможность на азиатском направлении», – сказал он.
«Евразийский союз сегодня малофункционален. Из четырех свобод, предписанных реализацией союза, – свободного перемещения товаров, услуг, рабочей силы и капитала, можно считать более-менее реализованной свободу перемещения рабочей силы. В первую очередь это почувствовали трудовые мигранты из Киргизии, которым после присоединения Бишкека к ЕАЭС не нужно в России получать регистрацию и патенты на работу. Все остальные свободы фактически оказались заложниками политических решений, принимаемых Москвой без согласования или даже уведомления своих союзников», – сказал «НГ» политолог Аркадий Дубнов. По его словам, Россия как партнер евразийских союзников в наименьшей степени почувствовала ущерб от ограничения этих свобод, поскольку доля Казахстана, Армении, Белоруссии и Киргизии составляет лишь несколько процентов в общем объеме внешней торговли России. И напротив, доля России весьма значительна во внешней торговле этих стран. Поэтому неудивительно, что большинство скептиков находится именно в странах – союзниках России. По его мнению, рассчитывать, что ЕАЭС неминуемо распадется, было бы наивно. Этого не могут позволить себе отцы-основатели союза Владимир Путин и Нурсултан Назарбаев. Иначе им придется взять на себя ответственность за то, что именно они допустили еще одну «геополитическую катастрофу века», пусть и не такую «величайшую», как назвал когда-то Путин развал СССР…
www.ng.ru
Евразийский союз становится китайским / Экономика / Независимая газета
Россия утрачивает экономические позиции на постсоветском пространстве
Председатель КНР Си Цзиньпин умело сопрягает китайский интеграционный проект с российским. Фото Reuters
Китайская машиностроительная корпорация China Machinery Engineering Corporation планирует масштабные инвестиции в строительный сектор и энергетику Армении. Об этом объявили вчера представители Китая и Армении, которая входит в российский интеграционный проект – Евразийский экономический союз (ЕАЭС). В этом союзе в последние годы происходят примечательные изменения: почти все участники этого проекта быстро переориентируют свою экономическую активность с России на Китай. Доля РФ во внешней торговле постсоветских стран сократилась в несколько раз. А доля Поднебесной соответственно выросла. Китай «привязывает» к себе участников ЕАЭС через инвестиции, кредиты и закупки.
Китайская экономическая экспансия не могла не привести к вытеснению России из постсоветского пространства – особенно из стран ЕАЭС, а также из некоторых не входящих в союз государств Кавказа и Центральной Азии. Процесс вытеснения описан в докладе специалистов Института экономики РАН «Китайская стратегия освоения постсоветского пространства и судьба Евразийского союза», подготовленном Светланой Глинкиной, Мадиной Тураевой, Артемом Яковлевым.
«Происходит рост зависимости экономик стран ЕАЭС от Китая через наращивание дисбалансов в торговле и долга перед восточным партнером. Все члены ЕАЭС, кроме Казахстана, имеют значительный отрицательный баланс в торговле с Китаем. В Киргизии он составляет в последние три года 93–95% общего товарооборота, в Армении – около трети, в Белоруссии – почти половину», – сообщают специалисты РАН.
В качестве одного из доказательств китайской экспансии авторы приводят данные МВФ по экспорту и импорту стран Кавказа и Центральной Азии за 2000–2012 годы. Выяснилось, что, например, сельскохозяйственный и сырьевой экспорт в Китай из стран Кавказа и Центральной Азии вырос за указанный период с 0,8 до 3,3% от ВВП исследуемого региона, а в Россию сократился с 4,7 до 0,8% ВВП. Еще пример: импорт готовой продукции из Китая в указанные страны вырос за этот же период с 1,3 до 6,2% ВВП региона, а из России сократился с 14,5 до 8,5% ВВП.
К этому можно добавить более свежие данные из доклада МВФ о региональной экономике, посвященному Среднему Востоку и Центральной Азии. Доля России в экспорте стран Кавказа и Центральной Азии, которые причислены к нефтяным импортерам, за 2000–2005 годы составляла в среднем 17%, а Китая – около 3%. А в 2010–2015 годах доля РФ была уже в среднем около 10%, доля КНР – примерно 5%. Если брать совокупный экспорт стран – нефтяных экспортеров из рассматриваемого региона, то в этом случае доля России с 2000–2005 по 2010–2015 годы снизилась с 15 до 7%, доля Китая выросла с 9 до 20%.
Те же тенденции с импортом стран Кавказа и Центральной Азии. Если говорить о странах – нефтяных закупщиках, то в их совокупном импорте доля России снизилась за указанные периоды с 20 до 15%, доля Китая выросла с 3 до 33%. А в совокупном импорте стран – нефтяных поставщиков доля РФ сократилась с 33 до 15%, доля КНР выросла с 5 до 20%.
В ряде постсоветских стран Китай не просто входит в тройку крупнейших поставщиков товаров, но и занимает там первое место, опередив Россию. Например, по данным Книги фактов ЦРУ за 2015 год, в Киргизии в совокупном импорте доля Китая составляет почти 57%, России – около 17%, Казахстана – 10%. В импорте Таджикистана на Китай приходится более 42%, на Россию – 18%, на Казахстан – 13%. В импорте Узбекистана доли Китая и России равнозначны – по 21%, доля Южной Кореи – около 12%.
«За 2001–2015 годы выросла роль Китая как инвестора и как поставщика машин, оборудования и транспортных средств для всех постсоциалистических стран, особенно Центральной Азии, – сообщают также специалисты РАН. – В результате Китай становится источником модернизации новых независимых государств. Роль России в этом вопросе в ряде государств снижается». Они добавляют: «Взаимная торговля между КНР и постсоветскими государствами в значительной степени базируется на китайских торговых кредитах, масштабы которых вплоть до кризиса 2008–2009 годов существенно превышали накопленные странами китайские прямые инвестиции».
По замечанию исследователей, практика обмена Китаем своих инвестиций и кредитов на природные ресурсы и долю рынка постсоветских государств продолжается, «причем к китайским государственным и коммерческим кредитам добавлены ресурсы Фонда Шелкового пути».
Один из выводов исследователей – Россия и Китай по-разному видят механизмы интеграции: «Россия настаивает на сотрудничестве по линии КНР – ЕАЭС, а Китай считает возможным и даже более эффективным сотрудничество с каждым из членов союза на двусторонней основе». Добавим, что Китай «обрабатывает» и те страны, которые пока не входят в ЕАЭС, но теоретически могли бы там состоять. Признаки переориентации постсоветских государств с России на Китай замечали ранее и другие эксперты (см., например, «НГ» от 31.05.16).
Из доклада РАН можно сделать вывод, что проект «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП) тоже не дает особой надежды на полноценное сотрудничество всего Евразийского союза с Китаем. «Межблоковое» сотрудничество, предполагающее сопряжение проектов ЕАЭС и ЭПШП, пока пробуксовывает, и это «может привести к усилению конкуренции внутри ЕАЭС, к размыванию евразийской интеграции, к поглощению ЕАЭС восточным соседом – гигантом», предупреждает РАН.
Заинтересованность России именно в «межблоковом» диалоге подтверждают и некоторые опрошенные «НГ» эксперты. «Для России важно стимулировать диалог между Китаем и ЕАЭС как целостным блоком, с учетом постановки долгосрочной цели о формировании зоны свободной торговли между ЕАЭС и Китаем», – говорит профессор Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова Мария Валовая.
«Наиболее важные направления торгово-экономического сотрудничества на данном этапе для РФ включают взаимодействие сторон в вопросах технического регулирования, развитие форматов и направлений взаимодействия таможенных органов, инвентаризацию существующих административных процедур во взаимной торговле и т.д.», – перечисляет Валовая.
Последняя иллюстрация растущего экономического влияния Китая в ЕАЭС – инвестиции КНР в Армении. Китайская машиностроительная корпорация China Machinery Engineering Corporation намерена осуществить в Армении масштабные инвестиции в строительный сектор и энергетику. Об этом 13 июля в ходе встречи с министром экономического развития и инвестиций Армении Суреном Караяном заявил представитель компании Джеймс Донг.
www.ng.ru
Подписано Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР
Соглашение о торгово-экономическом
сотрудничестве между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Китайской
Народной Республикой (КНР) подписано 17 мая в
рамках Астанинского экономического форума.
Свои подписи под Соглашением о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР поставили Председатель Коллегии ЕЭК Тигран Саркисян, Вице-премьер-министр Республики Армения Тигран Авинян, Первый заместитель Премьер-министра Республики Беларусь Василий Матюшевский, Первый заместитель Премьер-министра Республики Казахстан Аскар Мамин, Вице-премьер-министр Кыргызской Республики Замирбек Аскаров, заместитель Председателя правительства Российской Федерации Дмитрий Козак и международный торговый представитель КНР в статусе министра Фу Цзыин.
На панельной дискуссии «Как создать единое экономическое пространство Евразии?» участники обсудили эффекты от подписания соглашения, варианты дальнейшего развития взаимодействия, в частности в рамках сопряжения ЕАЭС и китайской инициативы «Один пояс – один путь», а также новые кооперационные проекты, объединяющие технологии, сырье и капиталы всех стран Союза и Китая.Тигран Саркисян в своем выступлении подчеркнул, что все расчеты, аргументы, которыми руководствовался ЕАЭС, себя оправдали. «Переговорный процесс доказал актуальность всех тем, которые мы затрагивали, и заинтересованность наших стран в углублении, расширении взаимодействия с КНР», – заявил он.
Товарооборот между странами ЕАЭС и Китаем в 2017 году составил более 100 млрд долл. США. Причем экспорт из ЕАЭС в КНР в прошлом году вырос на 40%. Для стран Союза принципиально важна диверсификация экспорта. Сегодня это не только сырьевые товары, а в том числе продукция машиностроения.
Председатель Коллегии ЕЭК отметил, что сегодня в мировой экономике движущей силой является Азия, и все страны ЕАЭС заинтересованы в выходе на этот рынок. «Увеличение потребления в КНР в рамках новой концепции экономического роста с ориентацией на внутреннее потребление означает, что наши хозяйствующие субъекты должны быть готовы наращивать экспорт в Китайскую Народную Республику и в целом в азиатский регион, – считает он. – Мы должны научиться жить в реальности сильной конкуренции».
Соглашение открывает новые возможности для хозяйствующих субъектов стран Союза. «Проявив свои сравнительные преимущества в этих конкурентных условиях, мы задаем им очень четкие рамки взаимодействия, хотя это и непреференциальное соглашение. Новые рамки, заложенные в этом соглашении, как нам кажется, могут стимулировать экономический рост наших стран и реализовать наши стратегические преимущества», – подчеркнул Тигран Саркисян. По его мнению, эти рамки придают мощный стимул реализации конкретных мегапроектов, договоренность о которых была достигнута на заседании Высшего Евразийского экономического совета в мае этого года.
Первый заместитель Премьер-министра Республики Казахстан Аскар Мамин сделал особый акцент на сотрудничестве с Китаем в сфере развития транспортной инфраструктуры. «За последние годы Казахстан активно инвестировал и провел масштабную модернизацию своей транспортной инфраструктуры. Это касается и строительства автомобильных дорог. Участок коридора Западная Европа – Западный Китай завершен два года назад. Сейчас ждем, когда будет закончен российский участок, и это будет один коридор, который свяжет Западный Китай и Западную Европу транзитом через наши страны», – рассказал Аскар Мамин.
Другое направление – это развитие железнодорожной инфраструктуры. К 2020 году Казахстан планирует получать 5 млрд долл. США от транзита по его территории. Он отметил, что по этому проекту в рамках ЕАЭС Казахстан уже работает с Российской Федерацией и с Республикой Беларусь и выразил надежду, что Кыргызстан и Армения также подключатся.
«В контексте ЕАЭС представляется, что слаженность взаимодействия наших стран и расширение международного и многоформатного сотрудничества Союза с третьими странами – это то будущее, к которому мы должны стремиться», – заявил Вице-премьер-министр Республики Армения Тигран Авинян. При этом он выразил мнение, что интеграция в регионе становится более глобальной. К этому процессу может подключиться и Европа.
Он также обратил внимание, что Армения на протяжении многих веков являлась звеном Шелкового пути. «На данный момент мы тоже участвуем в проекте Экономического пояса Шелкового пути, в том числе строятся дороги в рамках проекта Север – Юг, реализуется политика открытого неба и ряд других проектов», – сообщил Тигран Авинян.
Первый заместитель Премьер-министра Республики Беларусь Василий Матюшевский подчеркнул, что Беларусь традиционно является сторонником разноуровневой и разноскоростной интеграции, экономического взаимодействия, а также интеграции интеграций между ЕС, ЕАЭС и КНР, что может стать ответом на глобальные вызовы. Основой для такой интеграции является глобальный инфраструктурный проект. «Наша задача – создать эффективный транспортно-логистический коридор», – пояснил он. «С нашей точки зрения возможен максимальный эффект, если мы будем говорить о создании цифровых транспортно-логистических коридоров и, в первую очередь, коридора Запад – Восток», – сообщил Василий Матюшевский.
Первый заместитель Премьер-министра Республики Беларусь рассказал, что Беларусь в рамках инициативы «Один пояс – один путь» совместно с КНР уже реализовала проект по созданию белорусско-китайского индустриального парка, который будет глобальным хабом с элементами цифровизации. В состав участников этого парка также вошел европейский хаб. Таким образом, создается основа для интеграции интеграций, считает Василий Матюшевский.
Вице-премьер-министр Кыргызской Республики Замирбек Аскаров констатировал, что Китай является значительным инвестиционным партнером Кыргызстана, успешно реализующим проекты в стране в течение многих лет. В республике уже действует более 400 предприятий с участием Китая, активно осуществляется сотрудничество в различных отраслях промышленности, включая сферу обслуживания, перерабатывающую, горнодобывающую промышленность, сельское хозяйство. «Полагаю, что сегодняшнее заключение соглашения будет способствовать сотрудничеству между нашими странами во всех секторах», – подытожил Вице-премьер-министр Кыргызской Республики.
Заместитель Председателя правительства Российской Федерации Дмитрий Козак назвал подписанное соглашение между Союзом и КНР историческим, поскольку оно обеспечивает такие механизмы взаимодействия по различным направлениям государственного регулирования, которые позволяют максимально учитывать интересы Союза в целом и каждой страны в отдельности, а также интересы бизнеса, прозрачность и предсказуемость регулирования на национальном и на наднациональном уровнях, в нем нашли отражение вопросы технического, санитарного и фитосанитарного регулирования, таможенного взаимодействия. «Я абсолютно уверен в том, что это соглашение станет надежным фундаментом для дальнейшего строительства Большого евразийского партнерства, которое без КНР не выстроить», – резюмировал Дмитрий Козак.
Заместитель Председателя правительства РФ подчеркнул, что для России Китай является ведущим торгово-экономическим партнером. «Такого разнопланового механизма координации, как с КНР, наверное, нет ни у одной страны мира», – сообщил Дмитрий Козак.
Международный торговый представитель Китая Фу Цзыин отметил, что пять лет назад Си Цзиньпин выступил с инициативой «Один пояс – один путь», а сегодня на фоне деглобализации и протекционизма подписано многостороннее соглашение. «Сотрудничество в рамках проектов «Один пояс – один путь» и ЕАЭС является ключевым направлением нашего взаимодействия. Это не только очень важно для упрощения торговых процедур между нашими странами. Я думаю, что такое подписание играет большую роль для содействия росту экономики наших стран и повышению стандарта жизненного уровня наших народов», – подчеркнул Фу Цзыин.
Представитель Китая сделал акцент на приоритете сотрудничества сторон в сфере электронной торговли. По его мнению, в эпоху цифровой экономики будут создаваться хорошие условия для будущей торговли между Китаем и членами ЕАЭС.
«В подписанном соглашении обозначен целый набор секторов, которые являются важными как для стран ЕАЭС, так и КНР в будущем. Сотрудничество должно дать ответ на вопрос, какова осевая линия взаимодействия ЕАЭС и Китая на долгую перспективу, поскольку инфраструктура – это почти навсегда», – подвел итоги дискуссии ее модератор, президент Делового совета ЕАЭС Виктор Христенко.www.eurasiancommission.org
ЕАЭС и Китай: выгодна ли свободная торговля?
23 Июня 2019 г.
Одним из наиболее масштабных примеров «интеграции интеграций» является сопряжение китайского мегапроекта «Один пояс, один путь» и Евразийского экономического союза. Однако, несмотря на подписанное в мае 2018 г. торгово-экономическое соглашение с КНР, в ЕАЭС заявили о преждевременности полной отмены торговых ограничений с Пекином. По словам члена Коллегии (министра) по торговле Евразийской экономической комиссии Вероники Никишиной, сегодня бизнес стран – членов ЕАЭС еще не готов к полноформатному открытию рынков с Китаем и созданию зоны свободной торговли. О факторах, тормозящих дальнейшую либерализацию торговли между ЕАЭС и КНР – в материале магистра международных отношений, эксперта Центра изучения перспектив интеграции Владимира Нежданова специально для «Евразия.Эксперт».
Особенности отношений с Китаем
Сегодня все страны – члены ЕАЭС заинтересованы в развитии и укреплении контактов с КНР. Нельзя не учитывать и то, что Россия, Беларусь, Казахстан и Кыргызстан обладают статусом стратегических партнеров Китая. Добавим к этому, что отношения Евразийского союза и Пекина развиваются довольно успешно: продолжается развитие китайско-белорусского индустриального парка, растет двусторонний товарооборот, продолжается сопряжение с инициативой «Пояса и пути». Тем не менее, несмотря на позитивное развитие торгово-экономических контактов, существует ряд проблем, которые не позволяют довести сотрудничество до заключения соглашения о зоне свободной торговли.
Все еще сохраняется ситуация, когда КНР не видит ЕАЭС в качестве экономического союза пяти суверенных государств, а ассоциируют его с Россией.
Оно и понятно: говоря о росте товарооборота Евразийского союза и Китая, следует учитывать, что основным экономическим драйвером торгового развития остается Россия. Рост российско-китайского товарооборота в 2018 г. до более чем $100 млрд позволил заметно увеличить в том числе и товарооборот ЕАЭС и КНР. Можно сказать, что основной вклад в развитие китайско-евразийского сотрудничества сегодня делают члены ЕАЭС.
Особое положение России как крупнейшей экономики ЕАЭС приводит к тому, что российские представления о Китае выходят на общеевразийскую арену. Эксперты в КНР считают, что Москве и Пекину сегодня не хватает доверия, Россия все еще опасается экономической экспансии КНР. Кроме того, стороны плохо знают друг друга, что выливается в предрассудки. В Китае и вовсе говорят о когнитивном диссонансе между Москвой и Пекином. Как следствие, это не позволяет извлечь значимые дивиденды из сотрудничества.
Страны – союзницы России по ЕАЭС стремятся получить особые преференции при развитии связей с Китаем.
Так, в выступлении перед Жогорку Кенешем (парламентом Кыргызстана) президент Сооронбай Жээнбеков призывал сделать Кыргызстан мостом между ЕАЭС и КНР. Другой центральноазиатский сосед Китая, Казахстан укрепляет сотрудничество с Пекином через сопряжение государственной программы «Нұрлы жол» с инициативой «Пояса и пути». Кроме того, развитие индустриального парка «Великий камень» и визит в Минск заместителя Председателя КНР Ван Цишаня в прошлом году лишний раз подчеркивают особые амбиции Беларуси при сотрудничестве с Китаем. Ереван также заинтересован в развитии взаимовыгодных связей с Пекином как в политической, экономической, гуманитарной, технологической, так и в других сферах, а также в привлечении инвестиций и укреплении армяно-китайских отношений.
Такая ситуация говорит об отсутствии четко выработанной позиции и консенсуса наднациональных органов и стран – членов ЕАЭС относительно развития отношений с КНР.
В связи с этим дальнейшее развитие сотрудничества Евразийского экономического союза и КНР, а также сопряжение с инициативой «Пояса и пути» требует развития и укрепления диалога между Евразийской экономической комиссией и правительством КНР.
Почему не создается ЗСТ?
Сегодня отношения ЕАЭС и КНР основываются на торгово-экономическом соглашении, которое было подписано в Нур-Султане в мае 2018 г. Заметим, что Пекин уже ратифицировал это соглашение, а Евразийская экономическая комиссия и государства ЕАЭС завершают необходимые процедуры. Ожидается, что соглашение вступит в законную силу уже в ближайшее время.
Можно предположить, что страны – члены Евразийского союза и Китай не придают этому соглашению большого значения. Бросается в глаза, что подписи под документом ставили заместители премьер-министров стран – членов ЕАЭС с одной стороны и международный торговый представитель КНР в статусе министра – с другой. Это говорит о том, что стороны видят в подписании многостороннего соглашения лишь рутинную процедуру, которая не требует внимания руководителей правительств и государств подписавшихся сторон. При этом в документе присутствуют ссылки на возможность использования норм двусторонних соглашений КНР и членов ЕАЭС при реализации сотрудничества.
В Китае подчеркивают, что соглашение основано на правилах и нормах ВТО. Такой взгляд говорит об отсутствии стремления Китая создавать параллельную глобальную торгово-экономическую систему на базе взаимоотношений с ЕАЭС.
Одновременно с этим нормы непреференциального соглашения показывают, что оно дает возможность адресного снижения барьеров при входе на китайский рынок для бизнеса стран ЕАЭС и повышает прозрачность регулирования. Через Евразийскую экономическую комиссию бизнес сможет решать спорные вопросы с Китаем. Ратификация соглашения также позволит создать базу для диалога между ЕАЭС и КНР, что, возможно, приведет к укреплению отношений сторон и большей вовлеченности ЕЭК в развитие евразийско-китайского сотрудничества.
Заявление о неготовности ЕАЭС к созданию зоны свободной торговли с КНР нельзя считать чрезмерной осторожностью, а причина тому – вовсе не слабый интерес членов ЕАЭС к развитию торгово-экономических отношений с Китаем.
Создание зоны свободной торговли может привести к обострению противоречий между странами-членами в вопросах сотрудничества с Пекином и стремлению занять привилегированное место в евразийско-китайских отношениях. Отсутствие консенсуса и общей позиции становится причиной того, что наднациональные органы могут сделать куда меньший вклад в развитие партнерства, чем правительства стран-членов. Как следствие, можно говорить, что ратификация и применение торгово-экономического соглашения должны помочь выработать единую позицию ЕАЭС относительно отношений с КНР, что в дальнейшем позволит углубить торгово-экономическое сотрудничество сторон.
Владимир Нежданов, магистр международных отношений, эксперт Центра изучения перспектив интеграции
eurasia.expert
Страны ЕАЭС, список на 2019 год, кто входит
Таможенный союз, ЕАЭС, – это соглашение, принятое участниками Евразийского экономического союза, целью которого является отмена таможенных платежей в торговых отношениях. На основании этих договоренностей создаются общие способы осуществления экономической деятельности. Давайте узнаем, какие страны вошли в список в 2019 году.
Таможенный союз Евразийского экономического союза или ТС ЕАЭС — таможенный союз стран-участников Евразийского экономического союза (ЕАЭС). До создания ЕАЭС в 2015 году, являлся таможенным союзом только трёх стран (РФ, Белоруссии и Казахстана) из числа стран-участников Евразийского экономического сообщества — и таким образом являлся Таможенным союзом на базе Евразийского экономического сообщества, членство в котором было необязательным для стран-участников ЕврАзЭС. При создании ЕАЭС (в отличие от его предшественника — ЕврАзЭС), общий таможенный союз стал неотъемлемой составной частью ЕАЭС, и все страны-участники ЕАЭС автоматически входят в Таможенный союз с момента вступления в ЕАЭС. При этом страны-участники Таможенного союза применяли (до формирования ЕАЭС 1 января 2015 года) и продолжают применять единые таможенные тарифы и другие меры регулирования при торговле с третьими странами.
ЕАЭС в 2019 году, список стран
Все страны таможенного пространства ЕАЭС применяют единый, согласованный подход к таможенным процедурам и товарам, импортируемым и экспортируемым через границы ТС. Также на всей территории ТС предполагаются равные права граждан стран-участниц при трудоустройстве.
Участниками Таможенного союза в настоящее время являются члены ЕАЭС:
- Республика Армения;
- Республика Беларусь;
- Республика Казахстан;
- Кыргызская Республика;
- Российская Федерация.
О намерении вступить в ТС заявляли Сирия и Тунис, было озвучено предложение принять в состав Союза Турцию. Однако о конкретных действиях по реализации этих намерений ничего не известно.
ЕАЭС-2019, кто управляет
Одной из важных целей Таможенного союза является совместная защита внутреннего рынка ТС, а так же создание благоприятных условий для производства и реализации в первую очередь внутренней продукции стран-участниц Союза. В этом пункте программы взаимопонимания между государствами оказалось несколько меньше, чем в вопросах взаимной торговли. В каждой стране имелись собственные приоритеты в развитии производства, в то время как защита интересов соседей иногда не лучшим образом сказывалась на предприятиях-импортерах и населении.
Органами управления и координации в ЕАЭС выступают:
- Высший евразийский экономический совет – наднациональный орган, состоящий из глав государств членов ЕАЭС;
- Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) – постоянно действующий регулирующий орган ЕАЭС. В компетенцию ЕЭК входят, среди прочего, вопросы международной торговли и таможенного регулирования.
Справедливо будет утверждать, что Таможенный союз – один из этапов плана по укреплению экономических связей между некоторыми государствами на территории бывшего СССР. В определенном смысле это можно рассматривать как восстановление когда-то существовавших хозяйственных и технологических цепочек с учетом новых, политических и экономических реалий.
Важным аспектом деятельности ЕАЭС стала система централизованного распределения таможенных пошлин уплачиваемых при пересечении границ Единого экономического пространства.
- На долю России приходится 85, 33% от общей суммы;
- Казахстан получает – 7,11%;
- Беларусь – 4,55%;
- Кыргызстан – 1,9%;
- Армения – 1,11%.
Кроме того в ТС действует механизм согласованного взимания и распределения косвенных налогов. Таким образом, в своем нынешнем состоянии Таможенный союз представляет собой способ экономической интеграции государств входящих в ЕАЭС.
Официальную информацию о Таможенном союзе можно получить на сайте Евразийского экономического союза — eurasiancommission.org.
pronedra.ru
Евразийский экономический союз: в ожидании Китая
31.05.2015 Общество, Экономика
Армения, Евразийский союз, ЕС, Казахстан, Киргизия, Китай, РФ, Таджикистан, Украина, Экономика
В мае произошло долгожданное мега-событие. Фестивальная Киргизия присоединилась к Евразийскому экономическому союзу (ЕаЭС). «Наш ответ» на Европейский союз планирует расширяться и далее. На очереди стоит солнечный и бесконечно близкий любителям трудовых рабов Таджикистан. Предполагается, что собрав все евразийские помойки, ЕаЭС затем попробует пристегнуться к Китаю.
В нашем глобализирующемся мире тема экономической интеграции популярна и актуальна практически везде. Не представляет исключение и Северная Евразия, где в последние несколько лет назад по инициативе Москвы были запущены некоторые «интеграционные» процессы. Это Таможенный союз, ЕвразЭС — Евразийской экономический союз с зоной свободной торговли и так далее. Мы уже давали свою оценку этим явлениям, сейчас некоторые частности.
Во-первых, экономическая интеграция в большинстве случаев всегда благотворна. Именно поэтому был создан Европейский экономический союз, союз NAFTA и сейчас все это сливается в гигантский Атлантический экономический союз TTIP. Интеграция дает механическое увеличение внутреннего рынка, капитализириует экономику, удешевляет и упрощает инвестиции. Собственно, нового в этом нет ничего. Естественно, есть и негативные стороны, но пока не о них.
Во-вторых, для успешной интеграции нужны условия некоторой однородности «участников». То есть, чтобы разница между экономиками не была чудовищной. Бессмысленно объединять США и какую-нибудь Либерию в одном экономическом альянсе — что это даст? Это будет лишь спонсирование Либерии и ничего более. Естественно, между США и какой-нибудь Болгарией разница тоже огромная. В США ВВП на душу населения более 52 тысяч, а усредненный ВВП на душу населения в ЕС около 35-36 тысяч долларов. И поскольку в TTIP объединяются не Болгария с США, а ЕС и США, то за счет общих объемов экономик локальная разница нивелируется.
В-третьих, экономические альянсы между слаборазвитыми экономиками ничего на выходе не дают. Кто-нибудь слышал о существующей уже почти 40 лет могущественной организации African, Caribbean and Pacific Group of States (ACP countries)? Это между прочим почти 78 стран мира. Cоздан этот мега-альянс «уродов» «сахибами» из Великобритании и Франции для своих целей, стоит оговориться. В тот же котел идут и очевидно бессмысленные «альянсы» навроде ALBA в Южной Америке (но там дело дошло хотя бы до «своей валюты») и так далее.
В-четвертых, поскольку смысл серьезного альянса в увеличении капитализации и переходе к политической «надстройке» (рано или поздно), то союзы без экономик «полного цикла» не достигают такой цели и, соответственно, вообще ни к чему не ведут (если не считать клуба по интересам и сообщества меценатов). Например, альянс между сырьевым государством и несырьевым может иметь смысл, если последнее — заметный потребитель его продукции. А если последнее — просто filed state, то все это ни о чем. Форма объединения тех же сырьевых государств между собою как максимум — это картель. Большего им не нужно.
Если под углом этих объективных условий посмотреть на т.н. «интеграцию» внутри бывшего СССР, то видно, что она ни о чем. В альянс с сырьевыми Казахстаном и РФ, а также никчемной и бедной Белоруссией — функцией от РФ, кремлевские гении тянут откровенно нищие «государства» вроде Киргизии, Таджикистана, Армении. То есть, небогатая «восточная европа» объединяется с… африкой. Номинальный ВВП на душу населения в Центральной Азии — 1-2 тысячи долларов, что в 7-8 раз меньше, чем в том же Казахстане и РФ (14-15 тысяч долларов), например. Характерна ситуация с Евразийским банком развития — более 99% его капитала сформировали РФ и Казахстан.
Помимо чисто финансового аспекта, есть и структурный, который затронут в п. 4. Дело в том, что РФ и Казахстан — сырьевые государства. Это ни есть ни плохо, ни хорошо, это просто факт. Их благополучие целиком зависит от того, сколько углеводородов, сколько черных и цветных металлов, полуфабрикатов из них и из углеводородного сырья, а также электроэнергии, угля и т.п. товаров будет продано на внешнем рынке за валюту. При этом ни Киргизия, ни Таджикистан, ни Армения не являются ни потребителями в какой-то заметной мере их продукции, ни тем более платежеспособными потребителями.
Поэтому пока мы видим альянс бомжей и бензоколонок. Последние должны спонсировать первых и не дать им загнуться от нехватки простейшей жратвы. Например, членство в ЕаЭС одной только Киргизии обойдется РФ в 2015-2016 годах в 1,2 миллиарда долларов. Самое смешное, что даже чиновники Евразийского союза считают свое предприятие туфтой. Так, по мнению аналитиков Евразийской экономической комиссии (главного исполнительного органа ЕаЭС), альянс на сегодняшний день выглядит совершенно бессмысленной затеей:
«На территории ЕАЭС сейчас нет достаточных товарных потоков, потоков услуг, капитала, инвестиций, — говорится в аналитической записке, предоставленной ЕЭК «Известиям». — В частности, по итогам 2014 года доля взаимной торговли стран ЕАЭС в общем объеме внешнеторгового оборота составляет 11,7%. Для сравнения: в Евросоюзе объем взаимной торговли товарами, услуг, взаимных инвестиций — 60%. То есть между странами ЕАЭС пока недостаточным является уровень экономического взаимодействия. Кроме того, важнейшая проблема экономического развития стран Союза — недостаточно высокий уровень их конкурентоспособности. В товарной структуре экспорта государств ЕАЭС в третьи страны преобладают минеральные продукты (по итогам 2014 года — 73,3% от общего объема их экспорта в третьи страны). Наибольшую долю в импорте занимают машины, оборудование и транспортные средства (в 2014 году — 45,5% совокупного импорта), продукция химической промышленности (16,4%), продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье (13,5%). Анализ внешней торговли государств ЕАЭС, структуры их экспорта и импорта свидетельствует о сохранении пока сырьевой направленности экономического развития стран Союза».
Пара-тройка лет невысоких цен на энергоносители, продолжающиеся мягкие санкции против РФ на западных финансовых рынках — и странный альянс евразийских нищебродов и «петростейтов», скорее всего, прекратится сам собой. Если бы в ЕаЭС каким-то чудом вошла Украина, то крах был бы еще более молниеносным, конечно. Ведь содержать 40-миллионное государство с экономикой уровня Албании не под силу никому.
Сейчас единственное, что может оставить ЕаЭС на плаву — это его подключение к Китаю в качестве коллективного «младшего партнера». Однако, и тут есть объективные сложности: во-первых, даже подписание обещанного соглашения об экономическом и торговом партнерстве ЕаЭС с Пекином до конца 2015 года потребует затем еще долгие годы согласований. Китайцы довольно специфические «партнеры» и с этим ничего не поделаешь.
Во-вторых, совершенно не факт, что экономики РФ и Казахстана смогут безболезненно пережить все это «переходное» время. В России продолжается очевидный экономический спад, в прошлом году из страны было выведено до 154 миллиардов долларов, программы импортозамещения на фоне отсутствия доступного кредита закономерно не заработали и, в целом, у экспертов сохраняются довольно тусклые ожидания. В более компактной и национальной экономике Казахстана чуть получше, но тенденции схожие.
Это заставляет представителей колониальных администраций хотя бы на словах реагировать на эти изменения. Так, недавно чуткий Нурсултан Назарбаев заявил о необходимости экономических реформ и плавного «ослабления» президентской власти в стране. Понятно, что матерый партаппаратчик не говорил о какой-то демократии, а лишь подал сигнал: у государства будет все меньше денег и, как следствие, меньше возможностей для тотального контроля. Поскольку у РесФеда «масса больше», а нервных «окончаний» поменьше, то реакция «уранового рудника», скорее всего, опоздает. Не исключено, что она совпадет с очередным витком финансово-экономического кризиса на предбанкротной Украине и проблемами на Донбассе, куда РесФед влез с ногами и руками.
resfed.com